Кибрик Евгений (Герц) Адольфович (1906—1978)
Народный художник СССР (1967). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1948). Академик АХ СССР (1962; член-корреспондент 1949). С 1962 года — член Президиума АХ СССР.
Герц Кибрик (с 1920-х годов — Евгений) родился 8 (21) февраля 1906 года в Вознесенске (ныне Николаевской области Украины) в зажиточной еврейской семье судовладельца. В 1920 году он познакомился с выпускником Харьковского художественного училища Андреем Великановым, который создал в городе кружок изоискусства, ставший первой школой будущего художника. В 1922 году Евгений Кибрик поступил в Одесский художественный институт ИЗО (ныне художественное училище), где учился на факультете живописи в мастерской П.Г.Волокидина. Через год Е.А. Кибрик переходит в мастерскую Теофила Борисовича Фраермана, которая была центром институтской жизни: здесь выпускалась стенгазета, оформлялись празднества, студенты расписывали институтский клуб. Молодой художник много рисовал, а с конца 1922 года сотрудничал в газете Одесского обкома комсомола "Молодая гвардия". В 1925 году Е.А. Кибрик уезжает в Ленинград, где поступает учиться в Академию художеств. В это время в Академии был принят поточный метод преподавания в связи с недоверием к старой профессуре. Преподаватели менялись через день, отрицая друг друга, что вносило сумятицу в умы студентов. Молодой художник искал для себя ответ на вопрос: "Каким должно быть новое искусство, связанное с передовым мировоззрением". Не найдя ответы на тревожащие его вопросы в стенах Академии, резко отрицательно относясь к применявшейся здесь педагогической системе, в 1927 году Кибрик уходит из Академии. С этого же времени он сотрудничает в качестве театрального зарисовщика с ленинградской газетой "Смена". В студенческом клубе Евгений Кибрик впервые увидел художника П.Н.Филонова, выступавшего с речью об "аналитическом искусстве", Кибрик стал участником общества "Коллектив мастеров аналитическою искусства - школа Филонова". Лозунгом Филонова была "пролетаризация искусства", заключавшаяся, в его понимании, в выработке приемов, которые сделали бы искусство доступным каждому, при этом основным методом должен был стать прием первоначального разложения картины на элементы и последующего их соединения-обобщения их таким образом, чтобы отсечь все лишнее. В эти годы Кибрик сотрудничает в молодежных журналах, делая рисунки и композиции на самостоятельные темы. В 1927 Кибрик году принял участие в общей работе коллектива «Мастеров аналитического искусства» — в оформлении ленинградского Дома печати. Автор живописного панно «Новый быт» («Первое мая»). Он получал заказы в разных издательствах на обложки книг и фронтисписы, заставки. В марте 1930 года директор Издательства писателей в Ленинграде предложил Е.А. Кибрику иллюстрировать повесть Ю.Н. Тынянова "Подпоручик Киже". Летом 1930 года Кибрик порвал со школой Филонова, считая, что путь, которым идут филоновцы, ошибочен и формалистичен. Он продолжает активно работать в газетах и журналах, делает рисунки к антирелигиозным листовкам, оформляет обложки книг на антирелигиозные темы. После раскола МАИ до 1931 работал в Москве в Изораме (Изостудии рабочей молодежи) - организации, призванной развивать массовую художественную самодеятельность. В период развернувшейся травли Филонова выступил в газете "Советское искусство" и журнале "Юный пролетарий" с резкой критикой своего учителя (1932), после чего другие "филоновцы" считали его ренегатом. В 1932 году художник оставляет работу в Изораме, вновь занимается журнальной и книжной графикой, осваивает технику литографии. С 1934 года Е.А. Кибрик начал работать над иллюстрациями к повести французского писателя Ромена Роллана "Кола Брюньон", а с 1937 года - над серией иллюстраций к роману бельгийского писателя Шарля де Костера "Легенда о Тиле Уленшпигеле", получившей Серебряная медаль Всемирной выставки в Париже (1937). В 1938 году Издательство писателей в Ленинграде предложило художнику иллюстрировать сборник избранных рассказов М.М. Зощенко "Уважаемые граждане". Новая тема его увлекла. В маленьких, карманного типа, альбомчиках появились наброски, сделанные Кибриком в поездах, трамваях, в театре, на улице. В 1940 году художник вновь обращается к творчеству Р. Роллана, начал иллюстрировать его роман "Очарованная душа". Это было время, когда нацисты вторглись во Францию и имя Р. Роллана - носителя славы французской культуры, зазвучало с новой силой как имя антифашиста, сторонника движения Сопротивления. Но работу прервала Великая Отечественная война, последний рисунок серии был закончен утром 22 июня 1941 года. Старшая сестра, учитель музыки Мария Кибрик (в замужестве Чацкая), была расстреляна нацистами во время акции уничтожения еврейского населения Макеевки в 1941 г. Летом 1942 года Е.А. Кибрик уезжает в Самарканд, где руководил графической мастерской эвакуированного Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры. а через год выполняет серии рисунков "Земля Узбекистана" и "Фархадстрой". В сентябре 1943 года художника вызвали в Москву в Комитет по делам искусств и командировали в Сталинград. Увиденное произвело на него неизгладимое впечатление, отразившееся в серии графических листов "Сталинград". Художник вспоминал: «В Сталинграде не осталось ни одной крыши, в нем никто не жил. Кое-где только в землянках обитали бывшие жители, вернувшиеся на пепелище восстанавливать разрушенный город. Все учреждения находились в 12 километрах от города — в Бекетовке. Весь путь Сталинград— Бекетовка занимало кладбище фашистских самолетов. Они были свалены по обе стороны дороги. Мальчишки из ремесленных училищ разбивали на куски останки самолетов для переплавки. Страшные руины увидел я на месте бывшего города. В большинстве случаев улицами были не привычные нам мостовые, а окопы, траншеи, укрытия защитников Сталинграда, сражавшихся за каждый дом. На уцелевших участках стен первого этажа виднелись надписи, сделанные неровными, крупными черными буквами: «Клянемся Родине стоять насмерть!», «Здесь стояли гвардейцы Родимцева», «Смерть фашистам!» Земли не было видно. Все покрыто толстым слоем боевого железа — осколками снарядов, стреляными гильзами, обломками автоматов, мятыми касками. Там и тут валялись погнутые железные кровати. Они, как символ человеческого обитания, виднелись на этажах бывших квартир, сейчас открытых взору из-за обвалившихся наружных стен. Такие двух- или трехстенные комнаты, с черной кроватью, зацепившейся чудом над пропастью, с обрывками обоев, напоминали о том, что здесь жили люди… Все это я рисовал, думая: потомки должны знать, что такое фашизм в действии. Много лет нужно, чтобы вырастить взрослое дерево, и только один снаряд, чтобы его погубить. Среди развалин стояло дерево, в ствол которого попал снаряд, расщепив и изуродовав его. Это дерево я увидел как образ войны, поголовного «тотального» разрушения и нарисовал его. Особенно меня привлекали мотивы пробуждающейся жизни. Под корень срезанное снарядом дерево и живая веточка с ярко-зелеными листочками — как обещание будущего, как напоминание того, что жизнь неистребима. А жизнь пробивалась всюду. Вот несколько человек прокладывают рельсы для будущего трамвая. На разрушенной стене сидит человек и по кирпичику восстанавливает ее. У остатков маленького домика собирают уцелевшие кирпичи и складывают их впрок двое мужчин, а понурая лошадка, запряженная в тележку, терпеливо поджидает. Через изрытую окопами черную полосу «ничейной» земли видны вдалеке маленькие фигурки сидящих на берегу реки солдата и девушки, а перед ними сияющая красавица Волга. Залитая солнцем улица у вокзала, по бокам ее темные громады разбитых домов, а на тротуаре чистильщик наводит глянец на сапог молоденького офицера… В воскресенье отправляюсь на Мамаев курган, где ныне расположен мемориал Сталинградской битвы, созданный Е. В. Вучетичем. Рисую куст на вершине Мамаева кургана, за ним высокий тонкий обелиск братской могилы, город вдалеке. Весь курган изрыт окопами — нашими и фашистскими. Достаю из окопа немецкую каску со свастикой, полную земли, очищаю ее и забираю с собой как сувенир. Только через 33 года большинство этих рисунков, так нигде до того и не показанных, попали в волгоградский музей».
Работы художника были представлены на Всесоюзной выставке «Героический фронт и тыл», проходившей в Москве в Третьяковской галерее с 8 ноября 1943 г. до 19 сентября 1944 г.
Осенью 1943 года художник по совету заведующего худ. редакцией Гослитиздата в Москве обращается к творчеству Н.В. Гоголя и создает серию иллюстраций к его повести "Тарас Бульба".
В 1946—1947 годах создал серию графических работ «В. И. Ленин в 1917 году». Серия является одной из важнейших работ в советской лениниане; над ленинской темой художник продолжал работать вплоть до 1959 года. Был награжден Бронзовой медалью Всемирной выставки в Брюсселе (1958), Серебряной медалью АХ СССР (1959), Серебряной медалью Международной выставки искусства книги социалистических стран (1959), Золотой медалью АХ СССР (1964). Занимался педагогической деятельностью. В течение двадцати пяти лет (1954—1978) был профессором Московского художественного института им. В. И. Сурикова, руководил мастерской станковой графики АХ СССР (1967—1978), в которой стажировался ряд известных художников. В октябре 1985 года был открыт Вознесенский художественный музей Е. А. Кибрика (филиал Николаевского художественного музея имени В. В. Верещагина), на основании собрания работ художника, переданного его наследниками в дар музею. Работы Кибрика находятся в ГТГ, Волгоградском музее изобразительных искусств им.И.И.Машкова, Тольяттинском художественного музее, Сочинском ХМ, Белгородском государственном художественном музее.
Умер 18 июля 1978 года в Москве.
Герц Кибрик (с 1920-х годов — Евгений) родился 8 (21) февраля 1906 года в Вознесенске (ныне Николаевской области Украины) в зажиточной еврейской семье судовладельца. В 1920 году он познакомился с выпускником Харьковского художественного училища Андреем Великановым, который создал в городе кружок изоискусства, ставший первой школой будущего художника. В 1922 году Евгений Кибрик поступил в Одесский художественный институт ИЗО (ныне художественное училище), где учился на факультете живописи в мастерской П.Г.Волокидина. Через год Е.А. Кибрик переходит в мастерскую Теофила Борисовича Фраермана, которая была центром институтской жизни: здесь выпускалась стенгазета, оформлялись празднества, студенты расписывали институтский клуб. Молодой художник много рисовал, а с конца 1922 года сотрудничал в газете Одесского обкома комсомола "Молодая гвардия". В 1925 году Е.А. Кибрик уезжает в Ленинград, где поступает учиться в Академию художеств. В это время в Академии был принят поточный метод преподавания в связи с недоверием к старой профессуре. Преподаватели менялись через день, отрицая друг друга, что вносило сумятицу в умы студентов. Молодой художник искал для себя ответ на вопрос: "Каким должно быть новое искусство, связанное с передовым мировоззрением". Не найдя ответы на тревожащие его вопросы в стенах Академии, резко отрицательно относясь к применявшейся здесь педагогической системе, в 1927 году Кибрик уходит из Академии. С этого же времени он сотрудничает в качестве театрального зарисовщика с ленинградской газетой "Смена". В студенческом клубе Евгений Кибрик впервые увидел художника П.Н.Филонова, выступавшего с речью об "аналитическом искусстве", Кибрик стал участником общества "Коллектив мастеров аналитическою искусства - школа Филонова". Лозунгом Филонова была "пролетаризация искусства", заключавшаяся, в его понимании, в выработке приемов, которые сделали бы искусство доступным каждому, при этом основным методом должен был стать прием первоначального разложения картины на элементы и последующего их соединения-обобщения их таким образом, чтобы отсечь все лишнее. В эти годы Кибрик сотрудничает в молодежных журналах, делая рисунки и композиции на самостоятельные темы. В 1927 Кибрик году принял участие в общей работе коллектива «Мастеров аналитического искусства» — в оформлении ленинградского Дома печати. Автор живописного панно «Новый быт» («Первое мая»). Он получал заказы в разных издательствах на обложки книг и фронтисписы, заставки. В марте 1930 года директор Издательства писателей в Ленинграде предложил Е.А. Кибрику иллюстрировать повесть Ю.Н. Тынянова "Подпоручик Киже". Летом 1930 года Кибрик порвал со школой Филонова, считая, что путь, которым идут филоновцы, ошибочен и формалистичен. Он продолжает активно работать в газетах и журналах, делает рисунки к антирелигиозным листовкам, оформляет обложки книг на антирелигиозные темы. После раскола МАИ до 1931 работал в Москве в Изораме (Изостудии рабочей молодежи) - организации, призванной развивать массовую художественную самодеятельность. В период развернувшейся травли Филонова выступил в газете "Советское искусство" и журнале "Юный пролетарий" с резкой критикой своего учителя (1932), после чего другие "филоновцы" считали его ренегатом. В 1932 году художник оставляет работу в Изораме, вновь занимается журнальной и книжной графикой, осваивает технику литографии. С 1934 года Е.А. Кибрик начал работать над иллюстрациями к повести французского писателя Ромена Роллана "Кола Брюньон", а с 1937 года - над серией иллюстраций к роману бельгийского писателя Шарля де Костера "Легенда о Тиле Уленшпигеле", получившей Серебряная медаль Всемирной выставки в Париже (1937). В 1938 году Издательство писателей в Ленинграде предложило художнику иллюстрировать сборник избранных рассказов М.М. Зощенко "Уважаемые граждане". Новая тема его увлекла. В маленьких, карманного типа, альбомчиках появились наброски, сделанные Кибриком в поездах, трамваях, в театре, на улице. В 1940 году художник вновь обращается к творчеству Р. Роллана, начал иллюстрировать его роман "Очарованная душа". Это было время, когда нацисты вторглись во Францию и имя Р. Роллана - носителя славы французской культуры, зазвучало с новой силой как имя антифашиста, сторонника движения Сопротивления. Но работу прервала Великая Отечественная война, последний рисунок серии был закончен утром 22 июня 1941 года. Старшая сестра, учитель музыки Мария Кибрик (в замужестве Чацкая), была расстреляна нацистами во время акции уничтожения еврейского населения Макеевки в 1941 г. Летом 1942 года Е.А. Кибрик уезжает в Самарканд, где руководил графической мастерской эвакуированного Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры. а через год выполняет серии рисунков "Земля Узбекистана" и "Фархадстрой". В сентябре 1943 года художника вызвали в Москву в Комитет по делам искусств и командировали в Сталинград. Увиденное произвело на него неизгладимое впечатление, отразившееся в серии графических листов "Сталинград". Художник вспоминал: «В Сталинграде не осталось ни одной крыши, в нем никто не жил. Кое-где только в землянках обитали бывшие жители, вернувшиеся на пепелище восстанавливать разрушенный город. Все учреждения находились в 12 километрах от города — в Бекетовке. Весь путь Сталинград— Бекетовка занимало кладбище фашистских самолетов. Они были свалены по обе стороны дороги. Мальчишки из ремесленных училищ разбивали на куски останки самолетов для переплавки. Страшные руины увидел я на месте бывшего города. В большинстве случаев улицами были не привычные нам мостовые, а окопы, траншеи, укрытия защитников Сталинграда, сражавшихся за каждый дом. На уцелевших участках стен первого этажа виднелись надписи, сделанные неровными, крупными черными буквами: «Клянемся Родине стоять насмерть!», «Здесь стояли гвардейцы Родимцева», «Смерть фашистам!» Земли не было видно. Все покрыто толстым слоем боевого железа — осколками снарядов, стреляными гильзами, обломками автоматов, мятыми касками. Там и тут валялись погнутые железные кровати. Они, как символ человеческого обитания, виднелись на этажах бывших квартир, сейчас открытых взору из-за обвалившихся наружных стен. Такие двух- или трехстенные комнаты, с черной кроватью, зацепившейся чудом над пропастью, с обрывками обоев, напоминали о том, что здесь жили люди… Все это я рисовал, думая: потомки должны знать, что такое фашизм в действии. Много лет нужно, чтобы вырастить взрослое дерево, и только один снаряд, чтобы его погубить. Среди развалин стояло дерево, в ствол которого попал снаряд, расщепив и изуродовав его. Это дерево я увидел как образ войны, поголовного «тотального» разрушения и нарисовал его. Особенно меня привлекали мотивы пробуждающейся жизни. Под корень срезанное снарядом дерево и живая веточка с ярко-зелеными листочками — как обещание будущего, как напоминание того, что жизнь неистребима. А жизнь пробивалась всюду. Вот несколько человек прокладывают рельсы для будущего трамвая. На разрушенной стене сидит человек и по кирпичику восстанавливает ее. У остатков маленького домика собирают уцелевшие кирпичи и складывают их впрок двое мужчин, а понурая лошадка, запряженная в тележку, терпеливо поджидает. Через изрытую окопами черную полосу «ничейной» земли видны вдалеке маленькие фигурки сидящих на берегу реки солдата и девушки, а перед ними сияющая красавица Волга. Залитая солнцем улица у вокзала, по бокам ее темные громады разбитых домов, а на тротуаре чистильщик наводит глянец на сапог молоденького офицера… В воскресенье отправляюсь на Мамаев курган, где ныне расположен мемориал Сталинградской битвы, созданный Е. В. Вучетичем. Рисую куст на вершине Мамаева кургана, за ним высокий тонкий обелиск братской могилы, город вдалеке. Весь курган изрыт окопами — нашими и фашистскими. Достаю из окопа немецкую каску со свастикой, полную земли, очищаю ее и забираю с собой как сувенир. Только через 33 года большинство этих рисунков, так нигде до того и не показанных, попали в волгоградский музей».
Работы художника были представлены на Всесоюзной выставке «Героический фронт и тыл», проходившей в Москве в Третьяковской галерее с 8 ноября 1943 г. до 19 сентября 1944 г.
Осенью 1943 года художник по совету заведующего худ. редакцией Гослитиздата в Москве обращается к творчеству Н.В. Гоголя и создает серию иллюстраций к его повести "Тарас Бульба".
В 1946—1947 годах создал серию графических работ «В. И. Ленин в 1917 году». Серия является одной из важнейших работ в советской лениниане; над ленинской темой художник продолжал работать вплоть до 1959 года. Был награжден Бронзовой медалью Всемирной выставки в Брюсселе (1958), Серебряной медалью АХ СССР (1959), Серебряной медалью Международной выставки искусства книги социалистических стран (1959), Золотой медалью АХ СССР (1964). Занимался педагогической деятельностью. В течение двадцати пяти лет (1954—1978) был профессором Московского художественного института им. В. И. Сурикова, руководил мастерской станковой графики АХ СССР (1967—1978), в которой стажировался ряд известных художников. В октябре 1985 года был открыт Вознесенский художественный музей Е. А. Кибрика (филиал Николаевского художественного музея имени В. В. Верещагина), на основании собрания работ художника, переданного его наследниками в дар музею. Работы Кибрика находятся в ГТГ, Волгоградском музее изобразительных искусств им.И.И.Машкова, Тольяттинском художественного музее, Сочинском ХМ, Белгородском государственном художественном музее.
Умер 18 июля 1978 года в Москве.
